КОМИ-ПЕРМЯЦКАЯ СКАЗКА - Ёма и Чача

Жили-были дед да баба. Была у них курочка ряба, а еще внучка Чача. Хорошо они жили, горя не знали. Дед лесовал да рыбу ловил, баба всю зиму пряжу пряла, а летом холсты ткала да одежду шила. А внучка Чача у деда да бабы в помощницах была.

Однажды летом баба ткать собралась, станок поставила, основу натянула, а берда нет. Унесла его Ёма, болотная хозяйка, еще осенью и до сих пор не вернула.

- Чача, внучка моя, - просит баба, - сбегай-ка к Ёме, возьми у нее наше бердо. Да только в избу не заходи, а проси через окошко. Если зайдешь, не выпустит тебя Ёма.
- Ладно, - говорит внучка. - Завтра сбегаю.

Рано утром, на зорюшке, встала Чача, умылась почище и пустилась в путь. Шла-шла, через холм перешла, к болоту пришла. У болота стоит избушка с белым окошечком, а под окошечком на лавочке старушка сидит и дремлет. Это не Ёма - другая старушка.

- Бабушка, как мне Ёму найти? - спрашивает девочка.
Проснулась старушка, посмотрела на девочку с длинной русой
косой и отвечает:
- Сказать могу. Но зачем ты к Ёме идешь? Она ведь съест тебя.
- Может, и не съест. А иду я к ней по делу: наше бердо забрать.
- Ладно уж, покажу тебе дорогу к Ёме. Только вернись домой и возьми сперва с собой щеть, глиняный пузырек с водой, брусок, ленточку, масла, кусок мяса и челпан хлеба.
- Ой-ей-ой! Куда столько-то! - удивилась девочка.
- Бери что велю, все пригодится. А там сама соображай, какой гостинец али подарочек кому дать. Пошлет тебя куда-нибудь Ёма - ты сперва ко мне зайди, скажись, за каким делом пошла.
- Спасибо, бабушка, - сказала Чача и вернулась домой. Сложила она в пестерь щеть, пузырек с водой, брусок, ленточку, мясо, хлеб да опять пошла к Ёме. Шла она, шла и увидела утлую избушку без окон с маленькой дверью под самой крышей. Вот те на: окон нет, придется в дверь стучаться. Да только к дверям никак не подойти: дорогу осина преградила, до земли наклонилась и давай ветками махать, давай махать!

Догадалась Чача, что это Ёмина караульная. Догадалась, вытащила из пестеря алую ленточку и привязала к осиновой ветке. Выпрямилась осина и перестала ветками махать: довольна, видать, подарочком.
Подошла Чача к двери, позвала Ёму - никто не ответил. Стала дверь сама открывать, но та чуть приоткроется - и обратно захлопнется, да все со страшным скрипом!

- Ах, бедненькая! - пожалела Чача скрипучую дверь. - Давно, видно, тебя не смазывали. - И положила под пятку двери кусочек масла, подышала на него, чтобы растаял. Растаяло масло - и дверь настежь открылась.
- Ёма-кулема, выходи из горницы, встречай гостью! - позвала Чача. Никто не вышел из горницы.
- Ёма-кулема, выходи из горницы, встречай гостью! - во весь голос закричала девочка.

Не вышла хозяйка.

Переступила Чача порог избушки. А тут веник-голичок на нее наскакивать стал. Так и скачет, так и скачет, чуть в глаза прутьями не тычет.

- Не скачи, глупенышек. Дай я тебя поглажу да под лавочку положу, ласково сказала девочка и положила веник в уголок под лавочку.

Веник успокоился, а перед ней черный ворон крылья распустил и давай прыгать да злобно кричать, того и гляди клюнет. Чача из пестеря челпан хлеба сунула ворону.

Угомонился ворон - выскочил откуда-то черный кот с белой бородою и с огненными глазами. Чача мясца ему подбросила.

Убрался кот в свой угол - тут и вышла сама болотная хозяйка. Лицо у нее черное, волосы зеленые.
- Зачем пришла? - проскрипела она и лязгнула зубами.
Не растерялась девочка, прямо в глаза Ёме посмотрела и сказала:
- Бабушка ткать собралась, а ты наше бердо не вернула. Вот я за ним и пришла.
- Занято ваше бердо. Сейчас я буду ткать, а ты о ту пору сходи на ближнюю полянку да накорми моих кур.
- А чем их накормить?
- Стань посреди поляны и скажи: «Куть-куть, ешьте что помягче да послаще».

Побежала Чача на ближнюю поляну и хотела уж Ёминых кур позвать, да вспомнила добрую старушку, что живет у болота, к ней завернула.
Старушка на лавочке под окошком сидит и сладко дремлет.
- Бабушка, меня Ёма послала кур кормить.
Проснулась старушка, узнала Чачу, обрадовалась ей:
- Хорошо ты сделала, внученька, что ко мне зашла. А теперь вот как сделаем. Придешь на поляну, найди толстенную ель с дуплом и залезай в дупло да поленом закройся. Как закроешься, тогда Ёминых кур и зови.

Прибежала девочка на поляну, нашла толстую ель с дуплом, залезла внутрь, закрылась поленом так, что только маленькая щель осталась, и крикнула:
- Куть-куть, ешьте что помягче да послаще!
Откуда ни возьмись, прилетела стая коршунов, закружилась над поляной, но никакого корма не нашла. Тогда один коршун клюнул другого, потом второй, третий - и от того коршуна одни перья остались.

Наелись, видно, коршуны, улетели. Чача вылезла из дупла, собрала Коршуновы перья и принесла болотной хозяйке, сказала:
- Наелись, Ёма, твои куры и улетели куда-то. Давай теперь бердо.
- Ишь какая прыткая! Не успела я еще выткать холстину, не освободилось бердо. Сходи пока на среднюю поляну и остриги моих овец. О ту пору, глядишь, и освободится бердо.
- А чем ты их привязываешь, когда стрижешь?
- Ничем, они у меня смирные. Стань посреди поляны и скажи: «Баль-баль, выходите ко мне, я вас остригу». Они выйдут, а ты и стриги по порядочку. Поняла аль нет?
- Поняла, поняла, - сказала девочка и побежала на поляну. Только хотела овечек позвать, да вспомнила совет доброй старушки, к ней завернула.
Старушка опять под окошком сидит, на солнышке греется.
- Бабушка, меня Ёма послала ее овечек стричь.
- Ты вот как сделай. Придешь на поляну, залезай на самую высокую ель и крикни оттуда: «Баль-баль, выходите сюда, остригите сами себя!»
Чача сказала старушке спасибо за науку, пришла на среднюю поляну, взобралась на самую высокую ель и крикнула:
- Баль-баль, выходите сюда, остригите сами себя!

Из леса темного, из леса частого выскочила стая волков и давай рычать, давай друг друга зубами да когтями драть - только шерсть летит. Почесали как следует свои бока и снова скрылись в лесной чаще. А девочка слезла с ели, набрала целую вязанку шерсти и принесла Еме.
- Хорошие у тебя овцы, Ёма, шерстистые, - сказала девочка. - Вон сколько настригла. Давай теперь бердо, мне домой пора.
- Не освободилось еще, - отвечает Ёма. - Я буду сейчас ткать, а ты о ту пору сходи на дальнюю поляну и подои моих коровушек.
- А как их доить?
- Придешь на поляну, остановись посередине и скажи громко: «Тпрути-тпрути, сбегайтесь ко мне, я вас подою!» Сбегутся мои коровушки, а ты по порядку и начни доить. Поняла?
- Поняла, все поняла, - сказала Чача и побежала на дальнюю поляну.

Прибежала на поляну, только рот раскрыла, чтобы коров собрать, но вспомнила добрую старушку и поспешила к ней. Пришла, сказала:
- Бабушка, я иду ёминых коров доить. Что мне посоветуешь?
Добрая старушка отвечает:
- А ты вот как сделай. Придешь на ту поляну, залезай на самую высокую ель и крикни: «Тпрути-тпрути, сбегайтесь сюда, подоите сами себя!» Они и подоят друг друга.
- Спасибо, бабушка, за совет, - сказала девочка и побежала на поляну. Нашла самую высокую ель, влезла на нее и крикнула оттуда:
- Тпрути-тпрути, сбегайтесь сюда, подоите сами себя!

Вышли из леса частого, из леса темного свирепые таежные медведицы и подоили друг друга. Слили молоко в корчагу и разбежались в разные стороны.

Слезла Чача с дерева, набрала в туесок молока, пошла к Ёме добывать бердо.
- Славные коровы у тебя, Ёма, молочные и не норовистые. Вот тебе молоко, а мне давай наше бердо. Бабушка, знать, уже ругает меня.
- Очень скоро ты вернулась, - говорит Ёма. - Я не успела доткать. Садись за кросна и кончай тканье, а я сготовлю для тебя гостинцы.

Чача стала ткать, а Ёма ушла в подпол - только не гостинцы готовить, а свои зубы точить.
Точила, точила, спросила Чачу:
- Скоро ли доткешь?
- Не скоро еще, - говорит девочка.
- Будешь кончать, мне скажешь.

В подполе скрежет стоит: Ёма зубы точит. А в избушке стукоток: Чача холст ткет. Ёма торопится, и Чача спешит, да видит, что раньше Ёмы ей не справиться.

Взяла девочка ножницы, обрезала основу, вытащила бердо, а кота научила:
- Спросит твоя хозяйка: «Скоро ли доткешь?» - ты моим го¬лосом отвечай, не скоро, мол, еще.

Бердо - в пестерь, пестерь - в руки, и пустилась Чача бежать. Только вышла за порог, а Ёма и спрашивает из подпола:
- Скоро ли доткешь?
Кот Чачиным голоском отвечает:
- Не скоро еще.
Успокоилась Ёма, снова за свои зубы принялась. Точила, точила, опять спрашивает:
- Скоро ли доткешь?
А кот ей:
- Как кончу, так и скажу.

Наконец наточила Ёма зубы, вышла из подпола, смотрит: Чачи нет, и берда нет.
Тогда стала она ругать черного бородатого кота:
- Ты почему выпустил девочку?
Кот отвечает:
- Сто лет тебе служу, а ты мне и крошку хлеба не бросила. Девочка же один день у нас побыла, да мясом меня угостила. Вот я и отпустил ее домой.

Замахнулась на кота Ёма и стала ворона ругать:
- А ты чего смотрел? Аль ослеп совсем?
Ворон отвечает:
- Сто лет тебе служу, а досыта ни разу не ел. Девочка раз побыла, да челпан хлеба не пожалела.
- А ты где был? - напустилась Ёма на веник. - Али забыл, начто поставлен?
Веник говорит ей:
- Сто лет твое добро караулю, а ласкового слова не слышал. Девочка погладила меня да под лавку положила.

Стала Ёма дверь бранить да пинать:
- Почему ты, бестолковица, выпустила девочку?
- Век тебе служу, а ты и глинку под мою пятку не положила. Девочка меня маслом смазала, вот я ее и выпустила.
- Что же ты, осина, не задержала девочку с бердом? - спросила Ёма у осины.
- Состарилась я на твоей службе и светлого дня не видела. А девочка мне новую ленту подарила.
- У-ух, непутевые! Задам я вам жару-пару! - сказала Ёма и хватила палкой по крыше. Спустилась с крыши большая ольховая ветка. Села Ёма на нее верхом и взвилась к небу вихрем.

А Чача давно выбралась из болота и бежит лугами. Вдруг чует она за собой жаркое дыхание. Догадалась Чача, что ее настигает погоня. Вытащила она из пестеря щеть и сказала:
- Пусть вырастет из этой щети частый-пречастый, высокий-пре-высокий лес! Бросила позади щеть - вырос густой да высокий лес: ни зверю пройти, ни птице пролететь.

Сунулась Ёма на своей ольховине туда-сюда - нельзя проехать. Сдала назад, взлетела ввысь, но высок лес, не перескочить.

Еще больше рассердилась болотная хозяйка. Ударила своей палкой ольховину и вернулась домой, за большим топором. Прилетела, рубит лес налево и направо, валятся вековые деревья, а щепки в болото летят.
Рубила Ёма, рубила - просеку вырубила и опять пустилась за девочкой. Летит ольховина во всю силу, а Ёма ее еще палкой подгоняет.
Увидела девочка, что Ёма ее настигает, вытащила из пестеря брусок, сказала:
- Пусть из этого бруска вырастут большие-пребольшие горы!
Кинула позади брусок - встали тут высокие-превысокие горы:
ни зверю пройти, ни птице перелететь.

Налетела Ёма на каменный утес - гул прошел по горам. Хотела Ёма горы перескочить, но не поднялась ольховина и до половины.
Ёма от злости по-волчьи воет, зеленые свои волосы рвет.

Вернулась болотная хозяйка домой, взяла тяжелую балду-кувал-ду и полетела той балдой горы рушить. Ломает она скалы, ворочает камни. Ломала, ломала - проход в горах сделала.

Далеко ушла Чача, родной дом ей уже с пригорка видать, да Ёма на пятки наступает. Вытащила девочка из пестеря глиняный пузырек с водой и сказала:
- Стань, пузырек, вязкой глиной!
Бросила Чача пузырек позади себя да угодила прямохонько в Ёмин длинный нос. Отскочил пузырек от Ёминого носа, упал, и разлилась вокруг липкая глина. И Ёма в ней по колено завязла. А девочка ступила еще раз-другой - тут и ей ноги глиной сковало...

Бьется болотная хозяйка в глине, да выбраться не может: вытащит одну ногу - другая завязнет. Стала она руками глину разгребать - руки завязли. Стала носом ковырять - и нос в глине увяз.

Летела мимо сорока, увидела, как Чача в глине застряла, полетела прямо к ее дому, постучала в окошко и заверещала:
- Ваша внучка погибает! Ваша внучка погибает! Спасайте, спасайте, спасайте!

Выбежал на улицу дед с рогатиной, выбежала бабка с кочергой.
- Где наша внучка? Где наша Чача?
И видят: в глине она увязла.
Откопали дед да баба свою внучку из глины и домой повели. А вечером званый ужин устроили. Позвали на ужин добрую старушку, что у самого болота живет, и сороку пригласили. Гости пели и плясали, за догадливую и смелую Чачу радовались.

А Ёму дед да баба в глине оставили. И сейчас, поди, там она.
И пусть, не будет маленьких обижать...

Источник: 

- Заветный клад : избранная коми-пермяцкая народная проза и поэзия / перевод с коми-перм. и сост. В.В. Климова. - 2-е издание. - Кудымкар : Коми-Перм. кн. изд-во, 2007. - С. 42-48.