Известный русский писатель Д.Н. Мамин-Сибиряк не раз бывал на реке Чусовой.

Фрагмент. БОЙЦЫ (Очерки весеннего сплава по реке Чусовой)

"Мы приехали на пристань Каменку ночью. Утром, когда я проснулся, ласковое апрельское солнце весело глядело во все окна моей комнаты; где-то любовно ворковали голуби, задорно чирикали воробьи, и с улицы доносился тот неопределенный шум, какой врывается в комнату с первой выставленной рамой...

Каменка, одна из нижних чусовских пристаней, раскинула свои полтораста бревенчатых изб по крутому правому берегу в углу, который образовала с Чусовой бойкая горная речка Каменка. Моя комната была во втором этаже, и из окна открывался широкий вид на реку и собственно на пристань, то есть гавань, где строились и грузились барки, на шлюз, через который барки выплывали в Чусовую, лесопильню, приютившуюся сейчас под угором, на котором стоял дом, где я остановился, и на красовавшуюся вдали двухэтажную караванную контору, построенную на самом юру, на стрелке между Каменкой и Чусовой. За рекой Каменкой, на низком, отлогом берегу, приткнулась маленькая деревушка, точно она сейчас вылезла из воды своими двумя десятками избушек и теперь сушилась на солнечном пригреве. Гавань устроена, вероятно, из островка или песчаной косы, которая образовалась в самом устье Каменки; нижняя часть этой косы была соединена с крутым берегом, на котором раскинулась пристань широкой плотиной. Берега гавани всплошную обставлены деревянными магазинами для склада металлов, строившимися и совсем готовыми барками; везде валялись бревна, сложенные в желтые квадраты, свежий тес, обломки сгнивших барок, кучи пакли, козла и платформы спущенных в гавань барок. Несколько огней, около которых варили смолу для барок, дополняли картину. Весь берег был залит народом, который толпился главным образом около караванной конторы и магазинов, где торопливо шла нагрузка барок; тысячи четыре бурлаков, как живой муравейник, облепили все кругом, и в воздухе висел глухой гул человеческих голосов, резкий лязг нагружаемого железа, удары топора, рубившего дерево, визг пил я глухое постукивание рабочих, конопативших уже готовые барки, точно тысячи дятлов долбили сырое, крепкое дерево. И над всей этой картиной широкой волной катилась бесшабашная бурлацкая "Дубинушка", с самыми нецензурными запевами. Не успевал замереть в одном месте дружный окрик работавших бурлаков, как сейчас же с новой силой вставал в другом. Могучий вал самой пестрой смеси звуков гулким эхом отдавался на противоположном берегу и, как пенистая волна вешней полой воды, тянулся далеко вниз по реке, точно рокот живого человеческого моря. Эта картина кипучей деятельности тысяч людей представляла неизмеримый контраст с тем глубоким мертвым сном, каким покоится пристань Каменка целый год, за исключением двух-трех недель весеннего сплава. Еще день или два, река взломает лед, и вместе с водой уплывет вся эта бешеная работа, неистовый шум и крик, и опять все будет тихо и мертво кругом вплоть до будущей весны..."

Источник:

https://rekachusovaya.ru/chusovaya-v-iskusstve/proizvedeniya/mamin-sibiryak-boici/

Интересно, что Д. Н. Мамин-Сибиряк в очерке «Бойцы» подробно писал про пристань Каменку. Однако это было художественное произведение, и на самом деле «певец Урала» описывал пристань в деревне Усть-Утке, расположенную значительно ниже по Чусовой. Однако с 1930-х годов в путеводителях стала ошибочно перепечатываться информация, что Каменка возникла в 1574 году, была крайним восточным пунктом владений Строгановых, а позже и пристанью.

Впервые заблуждение про Каменку привёл Ф. П. Опарин в путеводителе «Река Чусовая» (1936 год). Оттуда информация разошлась по другим советским путеводителям по Чусовой и Уралу. Заблуждение о возрасте Каменки тиражируется журналистами и писателями и в наши дни. В том числе поддался заблуждению и писатель Алексей Иванов в книге «Message: Чусовая». Сам же Мамин-Сибиряк пользовался материалом В. Шишонко из «Пермской летописи», изменив лишь название населённого пункта.