Об истории нахождения этих артефактов и рассказывается в книге Георгия Чагина  «Чердынские клады. Сокровища археологических коллекций», презентация которой состоялась в Перми на прошлой неделе.

Основное отличие кладов от сокровищ, закопанных под погребальными  курганов, то, что эти ценности предполагалось потом найти и выкопать. Поэтому владельцы кладов оставляли приметы, рисовали карты и составляли завещания–инструкции для потомков. Одно из таких завещаний, датированное 1729 годом, приведено в «Чердынских кладах». Автор завещания — человек по имени Семен Кузьмич Митрофанов, подробно объясняет, где на берегу Камы недалеко от Соликамска закопан в овраге клад — 79 500 рублей российскими монетами и серебряными копейками.

— Увы, неизвестно, нашел ли кто–нибудь это богатство. А клад немаленький, такое количество   серебра только на машине и вывезешь, — говорит Георгий Чагин.

Скифское золото как лекарство от золотухи

Обычно же клады прячутся вовсе без указаний, а потому находятся случайно, причем зачастую везунчики не понимают ценности своей находки. Так, в начале прошлого века жительница села Камгорт Елизавета Афанасьева нашла в овраге серебряный ковшик. Тридцать лет он хранился у женщины, и все это время соседи скоблили с ковшика позолоту и отпаивали ею детей — в качестве лекарства от золотухи. Уже потом археологи выпросили этот ковшик для музея и выяснили, что изготовлен он был в IX веке.
В глубинах Чердынской земли вообще обнаружилось немало старинной серебряной посуды. Наиболее интересными находками являются  блюда, прибывшие в Прикамье из Ирана. Драгоценные сосуды с выгравированными на них изображениями персидских царей, осажденных крепостей и фантастических животных использовались предками коми–пермяков и манси в шаманских обрядах. От глаз и загребущих рук новгородских ушкуйников священную утварь прятали в земле. А спустя сотни лет крестьяне находили эту посуду в своих огородах.

Так, в 1909 году жительница деревни Мало–Аниковская Анна Якутова пахала свое поле под озимые и задела сохой лежащее в земле серебряное блюдо. А под блюдом обнаружились  и другие сокровища: чашки, слитки, гривны. За свою находку Якутова получила от Императорской археологической комиссии 250 рублей. Но деньги не пошли крестьянке впрок, вскоре в пожаре сгорел весь ее дом. Жители деревни тут же связали несчастный случай с кладом, мол, он «идет не к добру».

Аналогичным образом нашел клад Иван Якушев, крестьянин из села Бондюг. Железный лемех его сохи вытащил из борозды не то чашу, не то котел. Крестьянин выкинул находку на межу, а яму заровнял и засеял овсом. Про котел Якушев вспомнил только через год, подобрал и передал в музей. Предмет оказался жертвенным скифским котлом, выкованным из бронзы  еще до нашей эры.  Позже сотрудники музея пытались выяснить точное место   находки, но, увы, к тому времени крестьянин уже умер, а никто из его родных и односельчан не мог сказать, где было то поле, что пахал Якушев.

Причудливы пути сокровищ

Ученым нужна не меньшая удача, чем кладоискателям, чтобы уже найденный клад не оказался потерян для науки. Далеко не все находки попадают в музей, многое распродается «черными» археологами по частым коллекциям или служит домашней утварью, как чашка Афанасьевой. Но самому Чагину один раз повезло.

— Еще студентом приехал в село Искор со школьниками, — вспоминает ученый, —  Мы собирали экспонаты для школьного музея, записывали воспоминания старожилов. Уже готовились уезжать, и тут ко мне подходит мальчик лет десяти и говорит, что на столбе ворот его дома прибита старинная монета. Прихожу к этому дому, а там никакая не монета, а серебряная бляха.  Ею крепилась «повертушка», закрывающая дверь. Я тут же попросил хозяев снять бляху, расспросил, где взяли. Оказалось, еще их родители нашли бляху у «Русского островка». Это место, где по преданиям в XV веке  были захоронены воины, павшие в боях за пермскую землю.

Всего в окрестностях Искора были найдены три такие бляхи с изображением всадников. Археологи датируют их XI–XII веками. По поводу же, что за народ их носил, мнения расходятся. Одни говорят, что это знаки представителей Волжской Булгарии, другие — что это работа финских племен. Существуют  и более экзотичные версии, мол, купцы с юга привозили украшения специально для угорских шаманов.

Пути сокровищ подчас причудливы. Например, в одном кладе, закопанном в XII веке у села Чигироб Соликамского района, обнаружились киевский серебряный слиток, обломок сосуда с арабской вязью и заготовка для чеканки монет с китайскими иероглифами. Еще один китайский клад со слитком–чеканом весом в 1,4 кг оказался  второй раз.  Его нашли в 1950 году во дворе усадьбы купца Алина. Чекан предназначался для отливки китайских монет «ямб» в провинции Шань–Си в XIV–XV вв. Каким образом он оказался на севере Пермского края, а затем у купцов Алиных, остается загадкой.

Также неизвестно, как попала в Прикамье статуэтка рыцаря из Западной Европы, найденная в овраге у деревни Горбуново на Вишере.

Свиньи–кладоискательницы

А вот найденные в немалых количествах гривны (не украинская валюта, а  витые шейные украшения) не несут в себе особой тайны. В IX–XII веках их носили и мужчины, и женщины, одновременно они выступали и единицей ценности. Но именно с гривнами связана одна из самых необычных историй о находках кладов.

В 1929 году ребята из деревни Горбуново возвращались после купанья домой и заметили в яме у края поля свиней. Когда мальчики к ним приблизились, животные убежали. На дне ямы оказались две серебряные гривны. Ну а «кладоискательницы» тем временем вернулись в деревню. На шее одной из них сиял на солнце витой ошейник. Ребята заметили ее и начали ловить. Свинья с визгом и хрюканьем носилась по деревне, отчаянно защищая свое сокровище. Но парни изловчились, сбили животное с ног и отобрали находку.

Заговоренные клады

Не только серебром богат Чердынский край. На этих землях было найдено множество бронзовых блях и других предметов пермского звериного стиля. Один  из самых крупных кладов нашел житель села Редикор Константин Коновалов. Сельсовет послал его на ремонт дороги. Отчищая кювет от дерна и кустов, он обнаружил в земле черный участок. Ткнул в него лопатой и не поверил глазам: из черноты посыпались медные бляшки. Коновалов собрал их и решил отнести в музей.

Всего землекоп нашел 34 предмета. Все предметы очень интересны в художественном, и в научном смысле. Археологи оценили возраст находки в 11–12 сотен лет. Что же касается «черноты», то это верный признак клада. По традиции закопанные драгоценности  сверху присыпают золой и углем. Черная метка остается в земле на долгое время, позволяя понять, что выкапывают там, где положили.
Впрочем, вовсе не обязательно, что под углем вы обнаружите горшочек с серебром, ведь по другой традиции клады  заговаривают на то, чтоб никто посторонний не мог взять спрятанное добро. По всему Прикамью ходят предания о заговоренных кладах, которые мог взять только определенный человек и только в определенное время, иначе клад «уйдет в землю».

Говорят, что для противодействия иным заговорам достаточно сказать волшебные слова «Чур, мое», и клад сам рассыплется серебром перед человеком.

Но не все заговоренные клады положены в древние времена. Чудинов приводит рассказ человека, с которым встречался лично в 1962 году. Иван Антонов спрятал свое золото от большевиков и так заговорил свой клад, что взять обратно не удалось.

— Жил я, как и сейчас, в Искоре. Когда новая власть стала разорять старую жизнь, решил спрятать два десятка золотых монет. Дома не стал прятать — испугался, что найдут. Унес монеты на Узкую улочку, положил в железную банку,  закопал, а место приметил углями. А еще я знал от отца заговоры, как клад зарывать. Заговорил на долгое время, и чтоб только я мог взять. Жил в Искоре 40 лет, как вышло заговоренное время, сам за кладом пойти не смог — ноги болели. Послал вместо себя сына. Он вроде бы нашел точное место, но клад не нашел. Видимо, правильно поступил, все по заповеданному, раз клад заговорил на себя, другим уже не дастся.