Наиболее доходными из доставшихся им от отца солеваренных промыслов были Новоусольские, Ленвенские и Зырянские. С каждой варницы они получали в сутки 100—120 пудов соли, что за год составляло свыше 3 миллионов пудов добычи. Вся вываренная соль, согласно договору, заключенному их отцом с правительством, поставлялась за определенную плату в казну, причём Строгановы обязаны были доставлять её в Нижний Новгород. Доставка и сплав по Каме и Волге требовали значительного рабочего состава — от 5 до 7 тысяч человек плюс люди для варки соли, которую, впрочем, производили обычно крепостные. Найти такое количество рабочих при тогдашней слабой населённости пермских и соседних с ними земель было делом весьма нелёгким. Но Строгановы, поставлявшие ежегодно в казну сначала 2 миллиона пудов соли, а с 1731 по 1742 годы даже значительно больше, были не только самыми крупными, но практически единственными поставщиками этого продукта, и справлялись со своей задачей вполне удовлетворительно, нанимая на работу людей из бродяг, бесписьменных и т. п. Но в 1742 году выходит указ, который запрещал держать на работах людей даже с писаными паспортами и делавший исключение только для обладателей паспортов печатных. Солепромышленников Строгановых этот указ поставил просто в безвыходное положение. С этого времени у них начинаются промышленные мытарства и ряд столкновений с Сенатом.

В январе 1745 Строгановы, имея недостаток в рабочих, обращаются за помощью в Сенат, который решает кредитовать их на 30 тысяч рублей, но они, не желая входить в долги, отказываются от денег, боясь, что могут их не вернуть, тем более что необходимая сумма для найма рабочих и организации доставки — 200 тысяч. Сенат излагает это императрице. Сенат вновь командировал Юшкова и Домашнева вербовать рабочих и дал губернаторам и воеводам северо-восточных губерний приказ — под страхом ответственности высылать на работы за счёт Строгановых государственных крестьян. Так же по указу Сената Юшков и Домашнев провели расследование, в результате которого выявили, что сама выварка хоть даёт прибыль, но от перевозки в Нижний Новгород получается громадный убыток, значительно превышающий все выгоды от добычи соли. К тому же почти никто из рабочих так не был доставлен.

Для Сената вскоре стало ясным, что жалобы Строгановых были обоснованными, такие же жалобы стали поступать и от мелких пермских солепромышленников. Так, некоторые из них, как например, Григорий Демидов, совсем отказались варить соль. Шли жалобы и от промышленников Астраханской губернии.

Осенью 1745 года к проблемам Строгановых прибавился ещё и недостаток в дровах, о чём они доложили Сенату, который в свою очередь им ответил — вываривать соли, на сколько хватит дров, так как в противном случае, вследствие разорения мелких промышленников, грозит соляной голод.

В мае 1747 года к их проблемам прибавился ещё и пожар в Твери, где у них сгорели дом и амбары с солью. В 1748 году Строгановы недоварили 2 миллиона пудов. От растущих требований Строгановых спасло увеличение эксплуатации Эльтонского озера, и в 1752 году Строгановым было разрешено поставлять только 2 миллиона пудов, а вскоре — всего 1 миллион.

Увеличение соледобычи из Эльтонского озера нанесло Строгановым непоправимый вред, так как отняло всякую надежду на переход их промыслов в казну, вследствие чего возникла необходимость сократить производство и закрыть многие солеварницы. Некогда цветущие и доходные промыслы постепенно потеряли своё былое значение, а вместе с этим пало и значение и влияние Строгановых как практически единственных солепромышленников в России.