"Курьеров не наблюдалось. Я садился в наш старенький "москвичок" и мчался в соликамскую редакцию, где была единственная машинистка. Выдергивая из машинки каждую готовую страницу, я бежал с ней через дорогу в типографию..."
Одним из замечательных изобретений "Известий" 60-х годов были выездные редакции. Мне довелось поработать в них ответственным секретарем трижды: два раза в Соликамске и в Челябинске.
Осенью 1965 года один из главных поставщиков газетной бумаги в стране Соликамский целлюлозно-бумажный комбинат должен был сдать в строй мощную 9-ю бумагоделательную машину. "Известия" были кровно заинтересованы в успехе и решили высадить на предприятие "десант" - для выпуска "дочерней" малотиражной газеты "Известия" на Каме". Цель - ежедневное шефство над монтажом и всяческая помощь комбинату.
Команду из семи молодых сотрудников центрального аппарата возглавил известинский собкор по Свердловской и Пермской областям Виктор Павлович Бирюков, человек на Урале чрезвычайно авторитетный. Местное руководство выполняло все его просьбы. А просьб хватало.
К примеру - где набирать газету? Из Москвы линотипы не повезешь. И Бирюков "закрывает" на несколько месяцев здешнюю газету "Соликамский рабочий". Ее типография становится нашей полиграфической базой, а немногие сотрудники переходят в наш штат.
Благодаря организаторским способностям Бирюкова мы начали выпускать газету чуть ли не на третий день своей соликамской жизни.
Работа строилась так. Утром ребята разбегались по цехам, вникая в суть происходящего, знакомились с живыми делами и людьми. Два-три человека шли на производственную летучку СЦБК, где обсуждались насущные проблемы комбината, в первую очередь - монтажа машины (а он шел очень нелегко). Возвращаясь, Виктор Павлович садился за телеграммы в Совет Министров, Госплан, Госснаб, другие ведомства. Однажды он добрался по телефону до курировавшего промышленность СССР члена Политбюро Кириленко...
В Москве нас поддерживала редколлегия, включаясь, когда надо, всей своей мощью. За этим следил куратор выездной редакции Дмитрий Федорович Мамлеев.
После обеда на скорую руку мы садились отписываться (в прямом смысле, машинок не было) и к четырем дня сдавали материалы завтрашнего номера.
Сотрудники выездной были из разных отделов "Известий" - экономики, науки, информации, пропаганды, писем: Игорь Бузылев, Володя Курасов, Игорь Карпенко, Валерий Каджая... Саша Краминов приехал из Москвы на мотоцикле, правда, все свободное время ремонтировал его, чтобы он выдержал обратный путь.
В Москве нас заменяли собкоры, вызванные в командировку из разных регионов страны. По-своему набирались иного, менее привычного опыта - и мы, и они. Каждый из нас, москвичей, впервые близко столкнулся с глубинной провинциальной жизнью, со своебытными нравами, где было много камского и мало хамского. Да, у нас не было телевизора, мы ни разу не сходили в кино. Но зато в выходные до самозабвения играли с "бумажниками" в футбол, ходили на катере в соседний Красновишерск, лакомились только что пойманной в Каме рыбой.
А сколько было интересных знакомств... В местном ресторанчике меня свели с двумя белогривыми старичками. В 30-е годы одного из них, секретаря горкома партии, на двадцать лет упек в Магадан другой, тогда прокурор города. Вернувшись, первый хотел объявить второму "вендетту". Но где там! Дети разлетелись, жены умерли. Кукуют в одиночестве, простили друг другу все и каждый вечер посиживают за одним столом с обязательной рюмочкой.
...Приехали мы в июле, а поздней осенью 9-я была сдана в эксплуатацию. Насколько мы помогли этому, добиваясь, пробивая, убеждая, настаивая, нажимая и на центр, и на местные власти, и на руководство комбината? Не знаю. Но на прощальных встречах нас искренне благодарили, приглашали еще. И мы приехали в 1970-м строить и сдавать 11-ю и 12-ю машины. Это уже другая история.
А между двумя Соликамсками были "Известия" на ЧМЗ" (Челябинском металлургическом заводе), где мы "вводили в строй" новый прокатный стан, Свердловск, где мы боролись за высокую культуру быта, Таджикистан, где создавался каскад горных ГЭС... Бесспорно, компьютер, интернет - хорошее дело, но все-таки без запаха, без нерва. Не сомневаюсь, что те прекрасные, вольные гастроли, возможность насладиться не цифровой и ритуальной, а осязаемой, дышащей жизнью дали нам многое. Надолго, навсегда.