В семье
Газдановых из села Дзуарикау в Северной Осетии было семеро сыновей. Один
погиб в 1941 под Москвой. Еще двое — при обороне Севастополя в 1942. От
третьей похоронки умерла мать. Следующие трое сыновей Газдановых пали в
боях в Новороссийске, Киеве, Белоруссии.
Сельский почтальон
отказался нести похоронку на последнего, седьмого сына Газдановых,
погибшего при взятии Берлина. И тогда старейшины села сами пошли в дом,
где отец сидел на пороге с единственной внучкой на руках: он увидел их, и
сердце его разорвалось...
В 1963 году в селе установили
обелиск в виде скорбящей матери и семи улетающих птиц. Памятник посетил
дагестанский поэт Расул Гамзатов. Под впечатлением от этой истории он
написал стихотворение. На своем родном языке, по-аварски. И, к счастью, у
этого стихотворения есть качественный перевод на русский. Его сделал
Наум Гребнев, известный переводчик восточной поэзии. Он учился в
Литинституте с Гамзатовым после войны и дружил с ним. Этот перевод всем
вам знаком. Вот он:
****
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?
Летит, летит по небу клин усталый —
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый —
Быть может, это место для меня!
Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.
Стихотворение
попалось на глаза Марку Бернесу, для которого война была глубоко личной
темой. Он обратился к Яну Френкелю и попросил сочинить музыку для песни
на эти строки. Но с музыкой у композитора дело пошло не сразу.
Тут,
чтобы снять пафос, нужно рассказать о некоторых курьезных моментах.
Во-первых, на обелиске в память о братьях Газдановых в качестве птиц
были гуси. Расулу Гамзатову сложно было подобрать по-аварски рифму к
слову «гуси», и он специально звонил в министерство культуры Северной
Осетии с просьбой заменить «гусей» на «журавлей». И ему разрешили.
Во-вторых,
в оригинальном тексте стихотворения и перевода было: «Мне кажется
порою, что джигиты»... Это Бернес попросил заменить «джигитов», на
«солдат», чтобы расширить адрес песни и придать ей общечеловеческое
звучание.
И еще: в тексте, который Бернес подготовил для песни,
была опущена познавательная лингвистическая строфа: «Они летят,
свершают путь свой длинный, и выкликают чьи-то имена. Не потому ли с
кличем журавлиным от века речь аварская сходна?»
Как бы то ни
было, для композитора Яна Френкеля война тоже была личной темой. В
1941–1942 годах он учился в зенитном училище, а позднее был тяжело
ранен. Через два месяца после начала работы Френкель написал
вступительный вокализ и тут же позвонил Бернесу. Тот приехал, послушал и
расплакался. Френкель вспоминал, что Бернес не был человеком
сентиментальным, но плакал, когда его что-то по-настоящему трогало.
После этого работа над записью пошла быстрее. Но не только из-за
вдохновения.
Бернес был болен раком легких. После того, как он
услышал музыку, он стал всех торопить. По словам Френкеля, Бернес
чувствовал, что времени осталось мало, и хотел поставить точку в своей
жизни именно этой песней. Он уже с трудом передвигался, но, тем не
менее, 8 июля 1969 года сын отвез его в студию, где Бернес записал
песню. С одного дубля.
Если вы послушаете эту песню в его
исполнении, то многое почувствуете в голосе и интонациях Бернеса. Эта
запись действительно стала последней в его жизни — Бернес умер через
месяц, 16 августа.
Через несколько лет после появления песни
«Журавли» в местах боев 1941–1945 годов стали возводить стелы и
памятники, центральным образом которых были летящие журавли. И мне лично
кажется, что образ белых журавлей снова может стать нашим общим
символом памяти о всех солдатах, погибших в Великую Отечественную войну.
И не только солдатах. И не только в эту войну.
В Европе и
англоязычном мире есть узнаваемый имидж: мак, который символизирует и
цветок, и кровавый след от пули. Это знак памяти о всех погибших во всех
войнах и призыв: Never Again. За этим маком стоит своя пронзительная
история и свое стихотворение. Но у нас это стихотворение и эта история
неизвестны, эти маки нельзя просто «пересадить» на нашу почву.
Но у нас есть белые журавли. Которые могут служить воплощением простого человеческого лейтмотива:
«Я помню.
Я скорблю о каждом погибшем.
Я сделаю все, что в моих силах, чтобы война никогда не повторилась».
История: https://vk.com/wall-90590548_14658
|
