Как и другие народы-соседи, в старину благополучие коми-пермяков-земледельцев очень зависело от урожая. Всему, что касалось поля, придавалось огромное значение.
В
пору летних полевых работ, если в тихий безветренный день по хлебам
вдруг пробегала рябь, люди верили: это не незаметное движение воздуха,
это шевелит посевы луншорика. Так звали женского духа полей, ревниво
заботящегося о посевах.
Если вдруг оставленная на борозде
борона или другой инвентарь вдруг оказывались на меже, земледельцы не
сомневались: это сделала она!
Представляли себе коми-пермяки
луншорику (она же полудница, она же зерновая баба, она же ыд чуд) в
женском облике, в шубе, вывернутой наизнанку. Насчет роста мнения
разнились: одни уверяли, что она большая, ростом с дерево, другие,
наоборот, что маленькая, со сноп. Иногда её описывали как рогатую. Но по
большей части она оставалась невидимой.
Особых жертв ей не
приносили, но в этот момент стремились не выпускать детей на поле, да и
взрослые старались вести себя потише. В пору, когда хлеба всходили, в
полдень люди сидели по избам и некоторое время не выходили – считалось,
что луншорика обходит поля, так может зайти и в деревню. Женщины в это
время не пряли холсты. Ту самую рябь, пробежавшую по полю в безветренный
день, трактовали как заботу об урожае: полудница, мол, вытягивает
колосья ржи или овса.
В целом к этому духу относились с
подчёркнутым уважением и старались его не раздражать – считалось, что от
него во многом зависит будущий урожай.
