Одной из особенностей населения обширного уральского края была его многонациональность. До начала русской колонизации большинство народов Урала (удмурты, коми-пермяки, татары, башкиры, манси, ханты и др.) не имели своей ( письменности. И позже, в течение XVI—XVII вв., подавляющее большинство населения, за исключением посадских людей, было неграмотным. Существовавшие в тот период религиозные башкирские школы (мектебе — начальные школы и медресе — школы повышенного типа) находились в руках духовенства. Обучение в них носило схоластический характер и было направлено на усиление и укрепление феодального строя. Первые русские школы на Урале появились лишь в начале XVIII века. В 1718 году при Далматовском монастыре Пермской губернии было открыто училище для детей духовенства и монастырских крестьян, впоследствии преобразованное в славяно-латинское училище, где первым учителем был Петр Кирьянов.
В 1723 году появилась «цифирная школа» в городе Соликамске, являющимся в то время центром Прикамья. С развитием горной промышленности на Урале возникает потребность в рабочих горного дела. Под влиянием и под руководством начальника горных заводов В. Н. Татищева, сыгравшего огромную роль в развитии края, открываются горнозаводские школы. Первые такие школы были основаны в 1721 году при Уктуском и Алапаевском заводах и в Кунгуре. Они назывались словесными школами, в которых обучали чтению,
письму, счету, и арифметические, где главными предметами являлись арифметика, геометрия, основы горного дела. В 1723 году Кунгурская и Уктуская арифметические школы были переведены в Екатеринбург и положили начало Екатеринбургской горной школе. Впоследствии появились такие же училища в Пыскорском, Егошихинском и других заводах. В горных школах могли учиться лишь дети «заводских людей». Детей крестьян в них, за редким исключением, не принимали. В 1737 году на Урале уже насчитывалось 10 горнозаводских школ с 654 учащимися. Особое место среди них занимала Екатеринбургская школа, превратившаяся к концу 30-х годов XVIII века в крупное по тому времени профессиональное учебное заведение, в котором насчитывалось около 300 учеников. Из стен этой школы вышли такие талантливые изобретатели, как И. И. Ползунов и К. Д. Фролов. Учителями в горных школах были выпускники Екатеринбургской горной школы и Тобольской духовной семинарии.
Из вышесказанного видно, что уже в первой половине XVIII века на Урале складывается определенная система образования. Но во второй половине XVIII столетия наблюдается сокращение подобных учебных заведений. Значительная часть училищ закрывается, оставшиеся — объединяются с общеобразовательными учебными заведениями и теряют, таким образом, профессиональный характер.
Кроме горнозаводских, создавались школы других типов. Например, при демидовском Нижне-Тагильском заводе была открыта частная школа, готовившая конторский и технический персонал.
Одной из основных школ того периода являлась Пермская городская школа типа малого народного училища с одним учителем, основанная в 1783 году. Но и она влачила жалкое существование. Пермское наместничество выделяло на народное образование самые скудные средства. В. Н. Шишонко приводит следующие данные расхода за 1785-й год:
жалованье учителю (в год) — 40 руб.;
на бумагу, перья, чернила, учебники — 6 руб. 80 кон.;
наем квартиры для училища (2 руб. в месяц) —24 руб.;
дрова — 10 руб. 60 коп.;
холст для ширмы — 1 руб. 20 коп.;
шкаф — 12 руб.;
коты сторожу — 0.50 коп.;
мытье полов — 0.10 коп.5
-----------------------------------
Итого: 95 руб. 20 коп.19
В октябре 1785-го года в училище насчитывалось всего 29 человек.
Открытие новых учебных заведений было связано с школьным уставом 1786 года, согласно которому в Перми появляется главное народное училище, в Екатеринбурге, Соликамске, Чердыни, Ирбите, Шадринске, Кунгуре и Верхотурье - малые народные училища. К концу 1786 года в Пермской губернии насчитывалось уже 36 школ с 578 учащимися. Ученики малых училищ и главного Пермского принадлежали, как правило, к низшим сословиям. Мелкие чиновники отдавали своих детей в горное училище. Зажиточные городские слои населения и дворяне давали своим детям домашнее образование, либо направляли их на учебу в столичные города.
Вполне понятно поэтому, что городские общества неохотно шли на сборы средств для открытия народных училищ, хотя после выхода в свет «Устава» и поступали некоторые пожертвования. Так, по данным историка В. Н. Шишонко, от Верхотурского общества в 1786 году поступило 600 рублей; от Соликамского - 465; от Екатеринбургского - 310; Кунгурского (от одного купца Юхнева) — 100 рублей и каменный дом.
Таким образом, развитие народного образования в Пермском крае шло с большими трудностями. Это объясняется отдаленностью края, что позволяло господствующим классам чинить беззакония, притеснять крепостных.
В первые годы после открытия малых народных училищ многие родители неохотно определяли в них детей. Находились и такие, которые «отдавали детей на выучку к первым попавшимся «книжникам», за более дешевую цену». Первый директор народных училищ Пермской губернии И. И. Панаев через год после открытия малых училищ в своем отчете указывал: «..в некоторых городах, большей частью невежествующие люди и даже простые женщины имеют у себя домашние школы, а в Кунгуре есть такой учитель Кунгурской волости крестьянин Петр Пантелеев. Хотя просил я господ городничих, дабы не позволять таким учителям, не имеющим от главного народного училища аттестата, содержать в домах своих школы и хотя упомянутому Пантелееву и последовало такое запрещение, но при всем том для прекращения сих непозволенных школ, не благоугодно ли учинить подтвердительное предложение». И. И. Панаевым многое сделано для развития народного образования в нашем крае. Например, при его содействии открывается ряд школ в различных населенных пунктах. В главное училище Перми были назначены ученики видного педагога того времени Ф. И. Янковича: П. Назаретский, Н. Попов, М. Гречановский, А. Хренов. И все же подготовленных учителей насчитывались единицы, что затрудняло развитие народной школы.
Положение учителя в этот период было тяжелым. «Сделавшись однажды учителем», каждый должен был прослужить не менее 36 лет в младших классах и не менее 23 лет — в старших классах, пока не получит чина коллежского ассесора. Такой продолжительный срок обязательной службы был равносилен запрещению оставлять службу. Прослужив лучшее время жизни учителем и утратив силы и энергию, человек уже не мог надеяться на место в каком-либо другом ведомстве. Жалование скудное, никаких чинов, бесконечные выговоры со стороны начальства. Если учитель из-за болезни или по каким-то другим причинам вынужден был оставить учительскую должность, не прослужив положенного срока, е он лишался пенсии. Особенно тяжело приходилось вдовам и сиротам. Семьи учителей, как правило, оставались без всяких средств и без пенсии.
По уставу защита интересов учителя была в ведении директоров училищ, но они мало что могли изменить, потому что сами находились в зависимости от «приказа призрения». Несмотря на огромные трудности в деле развития народных школ (столкновения с местным начальством, бесконечная переписка по всякому поводу), И. И. Панаев, отдавая все свои силы делу народного образования, активно содействовал открытию народных училищ в губернии.
Таким образом, в конце XVIII столетия в нашем крае появился ряд народных училищ в городах и уездах, увеличилось число учителей. Однако это не отвечало потребностям края, и большинство детей оставалось вне школы.
 Источник: - Слудковская, И. А. Развитие народной школы на Урале в XIX веке :
учебное пособие / И. А. Слудковская ; Министерство просвещения РСФСР ;
Пермский гос. пед. ин-т. - Пермь, 1976. - 73 с.
|
